СКАЗКИ ПРО БАЯ

(2 узбекские народные сказки)

Бай и казий

Было ли то не было, только недалеко от Заамина жил один бай. Работал у него молодой батрак.

Однажды бай из-за пустяка изругал батрака. Тот обиделся и ушёл от хозяина.

Бай не отдал батраку заработанных денег. Тогда он пошёл к казию (судье).

— Ты что? С жалобой? — спросил казий.

— Жалоба-то у меня есть, казий, только скажу её вам с глазу на глаз.

Казий задумался: «Похоже, что от малого будет польза, поговорю-ка с ним с глазу на глаз».

Казий выслал споих служащих и говорит: — Ну, рассказывай!

— Господин, я батрачил у бая, а он мне не заплатил. Взыщите с него долг, пожалуйста.

Казий подумал и говорит:

— Сначала скажи, сколько ты мне дашь, а уж тогда я улажу твоё дело.

— Господин, я бедный человек...

— Половину долга получишь ты, половину — я, иначе не возьмусь, — объявил казий. — Я сам вызову бая, взыщу твои деньги. Завтра утром приходи сюда.

На следующий день утром к казию зашёл бай, поздоровался и уселся на ковёр.

— Господин, — заговорил бай. — Изругайте, пристыдите моего батрака. Говорят, он к вам приходил. Не пускайте к себе такого бездельника, господин..

Но бай не успел договорить, как вошёл батрак.

Казий сказал баю:

— Бай, вам не удастся присвоить деньги вашего батрака. Тут же, не вставая с места, отдайте их ему.

Бай смекнул: «Эге, батрак что-то обещал дать казию». Он улучил минуту, когда батрак на него не смотрел, широко развёл руки, как будто обхватил что-то большое, и подмигнул.

Казий подумал: «Он, кажется, сулит кое-что. Лучше не упускать бая: от него будет мне больше пользы, чем от батрака».

Казий поднял голову и украдкой взглянул на бая. Тот опять широко развёл руки и подмигнул. У казия ещё больше защемило сердце.

— Проклятие твоему отцу! — сказал он батраку. — Клеветник! Вор! Вон отсюда! Прочь с моих глаз! А не то засажу тебя в тюрьму!

Обиженный батрак ушёл от казия.

Только он вышел, казий и говорит баю: «Ну, несите, что вы хотели».

Бай поднялся с места и пошёл на базар.

А казий ликует, сердце у него чуть не лопается от радости: «Что это может быть, да ещё в целый обхват?! Наверно, кувшин, полный серебра или золота. Когда же он принесёт?»

Пусть казий сидит, поджидает, а вы послушайте про бая.

Выйдя от казия, бай прямо пошёл на базар, купил большой арбуз, величиной с барана. Обхватил он арбуз обеими руками и притащил к казию.

«Ого, бедняга-бай ещё и арбуз мне принёс!» — подумал казий.

Тут бай подошёл и положил арбуз перед казием. — Бай, вы даже и за арбузом сходили!- умилился казий.

— Мы пообещали, значит сдержим слово, господин. Сердце казия дрогнуло от плохого предчувствия, но бай разрезал надвое арбуз, одну половину придвинул казию, другую — себе.

— Берите, господин! — угощал бай.

Оба вдосталь наелись, а что осталось, — осталось. Наконец, бай сказал:

— Ну вот, арбуз вы покушали, теперь того дурня не слушайте. А нам позвольте уйти, господин.

Но казий сказал:

— Не откладывайте, бай. Несите то самое.

— Господин, казий, не понимаю, про что вы говорите?

— Как? Вы забыли? Вы же тогда показали, что дадите мне что-то большое. Потому я изругал батрака, прогнал его.

— Ага, господин, теперь я понял. Да ведь это же арбуз. Вы сами видели, обеими руками не обхватишь, насилу притащил. Чего же вам ещё?

— Ступай,, — сердито сказал казий, — убирайся отсюда! Я тебе поверил и потерял большие деньги.

Бай поднялся и ушёл.

А казий от огорчения заболел даже.

Бай и батрак

В давние времена жила бедная вдова. Была она уже преклонных лет, а три сына её — Ярмат, Шарип и Алдар — только подросли и ещё никакому ремеслу не обучились.

Трудно приходилось старушке. Порой дома даже и куска хлеба нельзя было найти, хотя она от восхода и до захода солнца пряла пряжу и продавала её в базарные дни ткачам.

Стала плохо видеть вдова, не могла больше прясть. Позвала тогда она старшего сына Ярмата и сказала:

— Сын мой, я слепну, а ты уже почти взрослый. Теперь твой черёд кормить семью. Иди-ка поработай.

Отвела старушка на следующее утро своего сына к богатею Саттарбаю и упросила его, чтобы он взял Ярмата в услужение.

Попрощалась вдова, поклонилась пониже и пошла себе домой, опираясь на свой старушечий посох.

— Ну, чёрная кость, — заговорил бай, — посмотрим, что ты можешь и чего не можешь.

Дал он Ярмату большое сито, в чём муку просеивают, и приказал:

— Сходи наноси из реки воды.

Побежал Ярмат на реку, зачерпнул ситом воды, а она, конечно, в сите не держится. Черпал, черпал, так воды и не зачерпнул и пришёл домой ни с чем.

— Где вода? — закричал бай.

— Разве тем, что вы мне дали, воду зачерпнёшь? — сказал Ярмат.

— Ты что, ещё спорить со мной, чёрная кость, смеешь? — разозлился бай, схватил палку и прогнал Ярмата.

Поплакала старушка, но что поделаешь — с господами разве поспоришь, и решила отдать среднего сына, Шарипа, баю в услужение.

Только пришёл он к баю, Саттарбай приказывает Шарипу:

— Принеси сейчас же воды! — и дал вместо ведра сито, как раньше Ярмату.

Только Шарип не пошёл на реку, а сказал баю:

— Ты что, надо мной издеваешься? Какой глупец воду в сите носит? Рассвирепел Саттарбай:

— Ах, вот как, чёрная кость, ты ещё спорить! — ударил палкой Шарипа и прогнал. Заплакала старушка вдова, слезами залилась. Но тут вдруг заговорил младший сын вдовы, Алдар:

— Отпусти меня, мать, к Саттарбаю. Надо же нам с ним рассчитаться за все его милости, что оказал он нашей семье.

— Иди, — сказала старушка, — может, ты, Алдар, удачливее своих братьев будешь.

Пришёл он к баю, а Саттарбай первым же делом приказал Алдару:

— А ну, пошевеливайся, чёрная кость, притащи сейчас же воды, да поживей!

Сунул бай Алдару в руки сито и вытолкал взашей из дому.

Алдар спорить не стал. Завернул по пути на базар, попросил у жестянщика таз, положил в него сито и принёс Саттарбаю воды.

— Эге, — сказал бай, — да из тебя, чёрная кость, человек выйдет!

Стал работать Алдар в доме Саттарбая: двор прибирать, скотину кормить, землю пахать, поля поливать, да ещё по ночам дом караулить. Не знал Алдар отдыха ни днём, ни ночью. А Саттарбай только ходит да покрикивает: «Эй, чёрная кость, опять лодырничаешь!»

Вот раз собрался Саттарбай с женой, с чадами в гости. Оставил он Алдара дома и строго наказал:

— Эй, чёрная кость, сторожи дом! Да смотри, чтобы всё было в порядке: двор прибери, подмети, чтобы блестел, скаковой конь чтобы из кормушки голову не поднимал, ворота чтобы наглухо были заперты, в комнате для гостей чтобы пылинки не осталось.

— Ладно, — сказал Алдар, — всё сделаю, как приказываете, будьте спокойны.

Вернулся бай с семейством из гостей домой, хотел открыть ворота — не тут-то было. Стучался бай, стучался, Алдар выглянул из-за забора и смотрит.

— Эй, чёрная кость, — крикнул бай, — почему ворота не открываешь? Не видишь, кто приехал?

— Как не видать, — отвечает Алдар. — Да только ворота теперь не открыть.

— Что ты болтаешь, дурак? Почему нельзя ворота открыть?

— Да вы же приказали их наглухо закрыть, чтобы никто не прошёл. Вот я позади ворот новую стенку из кирпича и сложил.

Никуда не денешься, пришлось баю смолчать. Перелез Саттарбай через забор и ахнул: земля вся была полита льняным маслом! Сколько было у бая в кладовой масла, всё до последней капли Алдар вылил во двор.

— Вай, какой убыток! — закричал бай. — Только сумасшедший мог погубить столько добра.

— Я исполнил ваше поручение, господин. Вы же приказали мне, чтобы двор блестел. Вот он и блестит.

Ничего не поделаешь, пришлось баю смолчать.

Вдруг видит он, что его любимый скаковой конь мордой привязан к кормушке. Взвыл Саттарбай от ярости:

— Что ты наделал?

— Господин, вы же приказали, чтобы конь не поднимал головы от кормушки.

Никуда не денешься, пришлось снова баю промолчать.

Зашёл он в комнату для гостей и от огорчения чуть не лишился разума: оказывается, Алдар, чтобы не осталось на стенках ни пылинки, сорвал всю дорогую алебастровую штукатурку с тонкой резьбой.

Застонал Саттарбай, схватился за голову и, не сказав Алдару ни слова, убежал на женскую половину дома.

Пришёл бай к жене и говорит:

— Дело плохо, жена, этот батрак, чёрная кость, настоящий сумасшедший. Складывай вещи, придётся бежать, а то как бы он нас не загубил.

Раскрыли они большие кожаные яхтаны и уложили в них всё добро, а затем вышли крадучись во двор, чтобы запрячь лошадь в арбу.

Алдару только этого и надо было. Потихоньку забрался он в самый большой яхтан и притаился в нём.

Погрузили вещи бай с женой, сели на арбу и уехали, думая, что Алдар спит.

Бай всё погонял лошадь и похвалялся:

— Хитрый Алдар, а я хитрее! Всю ночь и день бай гнал лошадь и только к вечеру остановился на ночлег на берегу реки. Стала тут байская жена охать и стонать:

— Хоть слуга был, а то и костёр разжигай, и ужин готовь.

— Пожалуйста, пожалуйста, дорогие хозяева, — сказал Алдар, вылезая из яхтана.

Бай и его жена только рты разинули. Сидят — молчат.

После ужина бай и его жена притворились спящими. В полночь они стали сговариваться:

— Как только Алдар, чёрная кость, заснёт, столкнём его в воду.

Всё слышал Алдар и, едва только бай и его жена задремали, тихонько встал, надел на себя байский халат, повязал голову байской чалмой и осторожно разбудил жену бая.

— Пора топить Алдара, — голосом бая прошептал Алдар.

Спросонья жена ничего не разобрала и помогла Алдару столкнуть в воду своего мужа.

Наутро жена бая проснулась, видит: Алдар ходит около арбы.

— Эй, чёрная кость, ты что, со дна реки выбрался? Мы же тебя утопили. Тогда Алдар сказал:

— Вы, госпожа, не меня бросили в реку, а своими руками утопили мужа своего, Саттарбая. Теперь я с ним за все его милости рассчитался.

Повернулся Алдар и пошёл своей дорогой.