Трое пройдох

Французская народная сказка

Жили-были три брата-пройдохи, Амет, Берар и Травер. Не было им ровни в ловкости и в хитрости. Гуляли они однажды по лесу и друг перед другом похвалялись, кто какой сноровистый. Вот старший, Амет, видит: на высоком дубе сорочье гнездо и сорока как раз там.

— Братец, — говорит он Берару, — а что, если б кто-то предложил тебе утащить яйца из сорочьего гнезда и не спугнуть сороку?

— Я бы сказал, только глупец такое предложит. Такое никому не под силу.

— Да нет! — возразил Амет. — Ловкачу-то из-под сороки яйца вытащить ничего не стоит.

И полез на дерево. Пристроился под гнездом, тихохонько-тихохонько провертел снизу дыру, подставил ладони, яйца и попадали к нему одно за другим. Собрал их Амет, слез с дерева и показывает:

— А ну-ка, братья, глядите! Ни одного не разбил!

— Да ты, признаться, ловкач! — говорит Берар. — А теперь положи их обратно, но сороку не спугни. Если сделаешь, будешь над нами головой.

Полез Амет опять на дерево. А братец-то задумал его перехитрить да посмеяться. Потихоньку тоже полез на дерево. Лезет Амет, в оба глаза на гнездо смотрит, как бы сороку не спугнуть, ничего вокруг не видит. А Берар за ним крадётся, потом изловчился и сдёрнул с брата шапку: тот, и верно, не заметил.

Положил Амет яйца в гнездо, вниз спускается, ловкостью гордится. Тут Травер ему и говорит:

— Э, да ты нас обмануть хочешь! Бьюсь об заклад, ты яйца-то к себе в шапку спрятал. А ну, покажи!

Старший брат поднял руку, а шапки-то и нет! Подшутили над ним братья шутку!

— Да-а, ловки, ничего не скажешь, — усмехнулся Амет.

А Травер подумал и сказал:

— Вот что, братья мои старшие. Вы много ловчей меня будете. Так что прощайте. Я, неумёха, в вашем деле не помощник. Пойду-ка я домой, буду с женой жить-поживать в тепле да покое.

Расстались Берар и Амет с Травером, да только до конца брату не верят. Знают, он пройдоха не хуже их. И решили они его проверить.

Прошло какое-то время, отправились братья к Траверу в гости, а его дома нет, только жена сидит прядёт. Смотрят, свиная туша в углу лежит, хорошо прикрыта, но видно: свинью только что закололи.

— А-а-а, хитрец, — усмехнулись старшие братья, — этот пройдоха надумал свининой полакомиться да жену угостить, а нас позвать и не подумал! Разве это добрый брат! Накажем его, утащим свинью! Не видать ему свининки и не пробовать!

Обдумали они, что надо делать, и сделали. Подождали, пока вечер настанет, и, чтобы никого не спугнуть, расположились на ночлег по соседству — на постоялом дворе.

Травер вернулся домой, а жена ему рассказывает: братья, мол, наведывались, углядели, хитрые, где свинья схоронена.

— Ах, свинья ты моя, свинушка! — стонет Травер. — Уж если братья её увидели, точно украдут! Ах, беда моя, несчастье! И зачем я её не отнес, не продал?

— Да что ты убиваешься загодя, — говорит ему жена. — Давай-ка уберём свинью, переложим с того места на другое — и не кушать им нашей свининки.

Травер решил, что совет жены добрый. Перетащил свинью в другой угол, задвинул её квашней и пошёл спать.

Спит, но только нет ему полного покою.

Ночью Амет и Берар тут как тут. Амет вокруг посматривает да караулит, а Берар в стене дырку расковыривает — как раз в том месте, где свинья днём лежала.

— Ах ты, тысяча несчастий, — сокрушается Берар. — Улетела наша птичка, улизнула. Поздно мы пришли.

А Травер хоть и спит, да шум слышит. Разволновался, поднялся с постели — хочет проверить, на месте ли перепрятанная свинья. Отодвинул квашню — здесь! Пощупал свинью, пошлёпал для верности — всё вроде в порядке.

Решил Травер заодно и амбар с конюшней проверить. Взял топор, вышел во двор, в темноте по конюшне бродит, лошадей считает.

А Берар видит, что Травер наружу вышел, и шмыг в комнату, где Травера жена спит, подходит к кровати и братниным голосом спрашивает:

— Жанна, а Жанна! Где свинья-то наша? Не могу её найти!

— Не помнишь разве, что мы её за квашню перепрятали?

— Ах, да! Совсем у меня голова дырявая! Перепрячу-ка я её снова для верности. Самый ловкий ловкач не найдёт.

Сказал это Берар, пошёл прямехонько к квашне, взял свинью, взвалил на плечи и унёс.

Возвращается Травер, спать ложится. А жена ворчит:

— Ты у меня вовсе безголовый-беспамятный. Вчера вместе прятали свинью за квашню, а ты уж и не помнишь!

Понял Травер, что дело плохо.

— Беда, — говорит, — беда! Пропало дело! Перехитрили меня братцы-пройдохи!

Но всё же побежал догонять братьев, знает, что с ношей им далеко не уйти. А Амет и Берар направились в ближнюю рощу, хотят там добычу пока что припрятать. Амет впереди идёт, дорогу ищет, а Берар позади — свинью тащит, пыхтит, надрывается. Забежал Травер вперёд и говорит Берару братниным голосом, будто Амет вернулся:

— Ты не устал ли, братец? Дай мне свинью, а то что это все ты несёшь да ты? Понесу и я немного, беги лучше дорогу высматривай.

Отдал Берар свинью, думал, Амету отдал, а отдал-то Траверу. Идёт Берар лёгким шагом вперёд. Что за чудо? Догоняет Амета, а Амет без свиньи.

— Ах, проклятье! Одурачил меня этот плут Травер, над братом насмеялся! Ну, да ладно, долг платежом красен.

Снял с себя Берар рубашку, повязал ею голову, будто женским платком, и в таком наряде помчался обратно что есть силы — Травера опередить. Стал около ворот, будто братнина жена. Подходит Травер, свинью домой несёт.

— Ну, что? Вернул свинью-то? — спрашивает Берар женским голосом.

— А как же!

— Ну, слава богу! Давай её мне да иди скорей в коровник! Там шум какой-то слыхать: как бы братья твои, не ровен час, не вернулись.

Травер поскорей снял с плеч свинью и бегом проверять коров. Никого не нашёл, вернулся в дом, а там жена в постели лежит, от страха плачет:

— Ты где ж так долго?

Понял опять Травер, что братья его одурачили, но не хочется ему быть в проигрыше да посмешищем. «Всё-таки и я, — думает, — ловкач не из последних, стыдно мне уступать. Так или иначе, а отыграюсь!»

Подумал Травер, прикинул и решил братьев в лесу искать: наверняка пойдут туда, где поглуше, где поспокойнее. И верно догадался: те в лес пошли. Радуются, что снова у них свинья злополучная. Остановились под густым дубом, костёр развели, жаркое жарить собрались, а у самих уж и слюнки текут.

Горит костёр, а огонь плохонький, дровишки сырые. Пошли братья-пройдохи сучьев да листьев посуше насобирать. А Травер их уж издалека нашёл, по огню заметил. Подкрался, видит: братьев у костра нет, а свинья на месте.

Схватил Травер свинью и бегом домой, к жене, гордится собой, выхваляется. Похвастался жене своей хитростью и говорит:

— Особо-то утешаться рано, братья мои такие ушлые пройдохи! Не будем настороже — свининой не полакомимся. Чего время терять: разрубим тушу, сунем в большой котёл и поставим варить. А придут братья снова — поглядим, как им на этот раз повезёт.

Сказано — сделано.

Зажгли Травер с женой огонь в печи, дым из дымохода так и валит; свинью драгоценную разделали, в котёл бросили, сами рядышком стали. Только Травер-то сильно за ночь притомился-намаялся, носом клюёт, совсем засыпает.

— Ложись-ка поспи, — говорит жена, — уж я при котле одна побуду. Чего бояться, двери-то и окна заперты. А услышу хоть шорох, сразу тебя разбужу.

Травер и улегся спать. Не успел уснуть, и жену сморило. Так у печи и сидит, носом клюёт.

Ну, а Амет-то с Бераром, как вернулись к костру, видят — нет свиньи. Поняли братья, в чем дело. Стыдно им за себя и обидно: неужто младший брат самый ловкий из них? И решили: не бывать свинье за Травером! Хоть наизнанку вывернуться, а надо на своём поставить.

Пошли опять к брату. Заглянул Берар в дырку, что сам в стене провертел, и видит: Травер на постели лежит, а жена его у печки расселась, носом клюёт; свинья же в котле варится.

— Ну, что ж, — обрадовался Берар, — они нам свинью сами сварить хотят. И то верно: мало ли мы за неё натерпелись. Ну, что ж, разлюбезные, своё и вы получите!

Взял он на дворе жердь подлиннее, залез на крышу и через дымоход жердь спускает, прямо в котёл тычет. Тыкал-тыкал, поймал кусок свинины и вытянул к себе.

А тут Травер возьми да проснись. Видит, что на печи творится, и думает: да, таких ловкачей не проведёшь.

— Братья, — кричит Травер. — Ну что вы мне крышу-то портите! Ладно уж, виноват, не позвал вас на угощенье. Забудем старое. Хватит друг перед другом ловчить да выставляться. Идите в дверь, я вам открою, вместе и закусим свининкой.

Сели братья за стол все трое, налакомились, помирились. И стали с тех пор друзьями — водой не разольёшь.