СКАЗКИ ПРО ПЭКАЛЭ И ТЫНДАЛЭ (9 Молдавских сказок)

Пэкалэ и боярин

Сидел как-то Пэкалэ на лесной опушке и думал, чем бы ему заняться. Взглянул он на дорогу и видит — прямо к нему коляска катит. Поставил Пэкалэ большое бревно торчком, обхватил руками и держит, чтобы не падало.

А в коляске ехал боярин с боярыней, и кучер лошадьми правил.

Увидел боярин Пэкалэ, приказал кучеру остановиться.

— Доброго, — говорит, — тебе здоровья!

— Благодарствую, — отвечает Пэкалэ.

— Что ты здесь делаешь?

— Да вот, боярин, срубил я эту лесину. Даю ей отдохнуть малость. Отдохнет — домой понесу. А ты куда путь держишь?

— Наслышан я о Пэкалэ, который всех перехитрить может. Вот и еду его искать, чтобы он и меня перехитрил.

Говорит Пэкалэ боярину:

— Далеко тебе не надо ехать. Я и есть тот самый Пэкалэ.

Только перехитрить тебя не могу — хитрость свою дома оставил. Если хочешь — схожу домой, принесу хитрость, тогда и перехитрю. А чтобы мне быстрей управиться — дай мне свою коляску. А ты здесь обожди с боярыней и с кучером. Подержи пока эту лесину. Только крепко держи, чтобы на стороны не клонилась. А я мигом обернусь.

Вышли из коляски. Боярин бревно обхватил, изо всех сил держит, а Пэкалэ сел в коляску, лошадей хлестанул, да и был таков!

Ночь наступила — Пэкалэ не едет. День настал, и уже к закату близится.

Проходил мимо прохожий:

— Добрый день!

— Да не очень! — отвечает боярин.

— Чего ты, боярин, там стоишь?

Боярин и рассказал прохожему, что держит, дескать, бревно, чтобы оно прямо стояло и на стороны не клонилось, пока Пэкалэ из деревни хитрость свою не принесет и его, боярина, не перехитрит.

— Сказал, что на моей коляске быстро обернется, да вот до сих пор что-то не едет, — закончил свой рассказ боярин.

Говорит тогда прохожий боярину:

— Неужто мало тебе той хитрости, что ты без коляски и без лошадей остался?

Честность Пэкалэ

Нанялся как-то Пэкалэ служить у боярина. Боярин видит, что он малый не промах, призвал его к себе и спрашивает:

— Верный Пэкалэ, скажи мне по совести, ты честный человек?

— Честный, твоё благородие, таких еще поискать!

— Добро, сын мой. А если тебе случится, к примеру, мой кошель найти — ты как поступишь?

— Что тебе сказать, брат? Вместе благородными будем.

Что купил Пэкалэ?

Какой-то боер послал Пэкалэ телегу купить. Долго пропадал где-то Пэкалэ. И время прошло, и деньги он растратил. Вернулся без телеги, а боер спрашивает его:

— Пэкалэ, где телега?

— Я её съел, барин.

— Слушай, ведь телегу не едят. — Ну, раз не едят, я её выпил.

— Нет, Пэкалэ, её и не пьют!

— А коли её и есть не едят, и пить не пьют, значит, это была не телега.

Тындалэ

В один прекрасный день послала жена Тындалэ на базар купить кислого молока и сметаны. Пойти Тындалэ пошел, а кувшина с собой не взял. Дошел он до базара, а там — наливай молоко и сметану хоть в пригоршню. Недолго думая, снял Тындалэ шляпу с головы и говорит сам себе:

— Вот во что куплю.

Подойдя к женщине, что продавала молоко, попросил ее:

— Лей, женщина, молоко в шляпу.

Та вылила простоквашу и получила деньги.

— Теперь — другая беда. Во что купить сметану? — Подумал-подумал Тындалэ и так решил:

— Переверну-ка я шляпу на левую сторону. Обрадовавшись, что нашёл выход из положения, вывернул он шляпу и не заметил, что молоко вылилось. Купил сметану и — топ, топ, топ... — пустился в обратный путь.

Жена уж поджидала его и, увидев, что он купил только сметану, спрашивает:

— А где ж молоко, Тындалэ?

— Да вот же оно! — сказал Тындалэ и принялся переворачивать шляпу теперь уж на правую сторону. Сметана — бултых! — прямо на землю.

Так донёс Тындалэ покупки до дому, — чтоб ему пусто было!

Пэкалэ и Тындалэ

Нёс однажды Пэкалэ мешок с ореховой скорлупой и кричал : — Хей, вот орехи!

А навстречу ему шел Тындалэ, тоже с мешком на спине. В мешке у него была болотная трава, но он кричал:

— Хей, вот шёлк!

Повстречались они, и Пэкалэ, конечно, заговорил первый:

— Слушай, брат, ты не поменяешь свой мешок на мой? Тындалэ подумал, подумал, почесал затылок, решил, что сделка будет неплохой, да и согласился. В минуту они покончили с делом и пошли — один туда, другой сюда.

И видели бы вы, как они обрадовались, заглянув в мешки и увидев свою добычу!

— Ох, хитер же этот человек! — сказал один. — Ну и гусь этот прохожий! — сказал другой.

И вот то ли земля кончилась, то ли еще почему, но, как и следовало, Пэкалэ опять встретился с Тындалэ.

— Привет, брат! — кричит Тындалэ. — Скажи, как тебя зовут? Очень уж мы подходим друг к другу!

— Меня Пэкалэ зовут, — ответил тот, смеясь, — а тебя как кличут?

— Меня Тындалэ.

Так они друг друга узнали, подружились и даже побратались.

Сколько у Пэкалэ было овец?

Как-то раз Тындалэ встретил на дороге Пэкалэ с котомкой на палке и спрашивает у него:

— Послушай, дружище, куда ты идешь?

— Иду к пастухам, хочу им овец своих на лето, отдать. — А много ли овец у тебя?

— Белых ни одной, а черных немного меньше.

Пэкалэ и Тындалэ на работе у попа

— Мы, — сказал Тындалэ, — с тобой побратимы, давай наймемся к одному хозяину и будем всегда вместе!

— Давай, — ответил Пэкалэ.И нанялись они к попу.

Дело было летом, и поп послал Тындалэ на гумно, а Пэкалэ велел корову пасти.

Корова у попа была с норовом и пугливая — упаси бог, какая пугливая! Начнет щипать траву да как вдруг рванется и помчится, проклятая, до седьмой межи. Несчастному Пэкалэ пришлось целый день бегать за нею. К вечеру бедняга совсем с ног сбился.

Но и для Тындалэ на молотьбе было не легче: весь день без передышки водил он коней по кругу. А поп знай себе погоняет, да так, что у Тындалэ перед глазами все кругами заходило.

Вечером, за ужином, встретились они.

— Ну, Тындалэ, как тебе работалось на гумне? — спросил Пэкалэ.

— Э, какая там работа! Между нами говоря, поп этот в хозяйстве ничего не смыслит! Вот и пришлось мне целый день сидеть сложа руки. Удивляюсь, как все-таки удалось раз-другой пройти с лошадью по кругу. Словом, на молотьбе одно безделье; так и харчей не отработаешь.

— А с коровой, брат, и того хуже! — сказал Пэкалэ. — Хоть бери из дому подушку да спи с утра до вечера: корова пасется, а тебе и делать нечего!

— Правда?

— Точно так!

— Пэкалэ, давай тогда сделаем так: я пойду корову пасти, а ты побудешь на гумне. Не все ли равно, где спать?

— Хорошо, Тындалэ!

Так и сделала. На другой день Пэкалэ чуть с ума не сошел, бегая по кругу за лошадьми, а Тындалэ едва не отдал богу душу, гоняясь за коровой.

«Ну и гусь же этот Пэкалэ!» — думал про себя Тындалэ.

«Нет, этот Тындалэ невозможен!» — говорил себе Пэкалэ.

А вечером, когда увидали друг друга, чуть со смеху не лопнули. Затем подумали и бросили работу у попа.

Мол, легкая-то она легкая, только пусть поп сам ее делает.

Как Тындалэ себя за попа принял

Как-то раз Тындалэ шел в дальнюю деревню к своей родне. Шел, шел, и застала его ночь в пути. А рядом была какая-то деревня, и Тындалэ решил заночевать в ней. Постучал в одну дверь, в другую — нигде места нет. Вот наконец попал к какой-то хозяйке.

— Нельзя ли у вас переночевать?

— Отчего же нельзя? Входи. У меня уже поп какой-то остановился. Ложитесь-ка вместе в горнице, скучать не будете.

Тындалэ зашел в дом. Хозяйка приготовила обоим постели. Когда ока выходила из горницы, Тындалэ попросил ее:

— Хозяюшка, разбуди-ка меня пораньше. Прежде чем солнце взойдет, мне надо к родне поспеть.

— Хорошо, разбужу.

— А меня не буди, — сказал поп, — пока я сам не проснусь.

Рано утром хозяйка разбудила Тындалэ. Встал он и спросонья да в темноте вместо своей одежды надел одежду попа.

Когда взошло солнце, Тындалэ уже подходил к той деревне, где его родня жила. Увидел он на себе попову рясу, остановился и стал ругаться:

— Вот глупая женщина — вместо меня попа разбудила!

Поп в раю

Однажды Пэкалэ и Тындалэ нанялись в батраки к одному попу. А поп был злой и жадный — изводил своих бедных слуг. Когда те просили есть, он заставлял их работать, когда просили вознагражденья за свои труды — заставлял их богу молиться.

— Неблагородные, — бранился поп, — только и думаете, что о еде да о деньгах, молились бы богу усерднее: в потустороннем мире — истинная жизнь, уготовленная человеку.

Пробовали Пэкалэ и Тындалэ урезонить попа и так и эдак, тот знай свое твердит. Увидев, что ни сносной жизни, ни денег от попа не добиться, надумали они как следует проучить его.

И коль уж надумали, будьте уверены: так и сделают. В один прекрасный день Пэкалэ и Тындалэ наловили целую корзину раков, вдели каждому раку в нос по тоненькой свечке, зажгли их и пустили раков по горнице. Сами же облачились в белые одеяния и, взяв в руки по толстой свече, принялись ходить из угла в угол и петь:

— Мы, посланники господа-бога, явились за попом и попадьей, чтоб вознести их в царство небесное.

Поп заглянул в горницу и диву дался. Показалось ему, что это само небо — со звездами, солнцем и с ангелами спустилось на землю.

— Велика милость твоя, господи, — принялся благодарить поп и побежал к попадье:

— Эй, попадья, готовься: сейчас вознесемся в рай. Готовься-не готовься, пришли поп и попадья, как были, в горницу, чтоб отправиться в рай.

— Готовы?

— Готовы, светлейшие ангелы!

— Тогда залезайте в этот мешок, ибо у вас нет еще крыльев, чтоб полететь. Мы вас вознесем в рай.

Поп и попадья влезли в мешок, а Пэкалэ и Тындалэ завязали его покрепче и поволокли по полу через все пороги на улицу.

— Ох, господи, кости болят от этакой тряски! — запричитала попадья.

— Молчи, попадья, думаю, что сейчас мы пролетаем сквозь облака, — отвечает поп.

А Пэкалэ и Тындалэ привязали мешок к колодезному журавлю и написали на нем: «Кто ударит по этому мешку три раза, получит золотой, а бог простит ему один грех».

Утром эта весть, разнеслась по всему селу. Люди приходили к колодцу, ударяли по мешку три раза, получали от Пэкалэ золотой и уходили восвояси. Потом пришли и слуги попа и как принялись бить по мешку — от него клочья полетели.

— Ох, ох, мои бедные ребра, — завопил пои. А попадья все вопрошала:

— Чем мы нагрешили, господи, что так тяжко наказы-ваешь нас?

Когда ко мешку ударил, последний, батрак, поп и попадья вывалились ка землю. Обалделые и насмерть перепуганные, глядели они по сторонам и все не могли прийти в себя.

— Батюшка, — говорит тогда Пэкалэ, — может, и нам поведаешь, каково на небесах, что так усердно просил нас вознестись туда?